Однажды выбрали птицы павлина зайсаном. Павлин широко раскрыл свой сияющий хвост, высоко поднял голову в зеленой шапке с золотыми кистями. – Зайсан, настоящий зайсан! – закричали птицы. – Женить, женить, женить надо. Женить его надо, женить! – застрекотала сорока.
Вот привели к зайсану серенькую куропаточку: – Она своих детей славно растит, и твоим детям будет доброй матерью. – Нет, не хочу ее. Куропатка плохо летает. – Ну синицу возьми. Она первая в лесу запевает весеннюю песенку. – Не хочу. Она ростом мала. Кедровка не понравилась – она рябая. Иволга не подошла – голос у нее печальный, трясогузка – хвостом трясет. Только сорока пришлась павлину по душе: на ней шуба с белой оторочкой – на нее не налюбуешься. Она трещит-болтает целый день – с ней не соскучишься. После свадьбы павлин выщипал из своей груди зеленые перья и положил их сороке на спину и на хвост. – Это тебе, любимая жена, от меня подарок. Обрадовалась сорока: – Эй, птицы-цы-цы-цы! Полюбуйтесь, какая у зай-еана жена красавица-ца-ца! Летит, новыми перьями хвалится, сидит – зеленые перья клювом перебирает. Костер разжечь ей недосуг, пищу сварить ей некогда. Утром чуть свет выскочит из гнезда и пропадает до ночи. – Куда летишь, милая жена? – спрашивает павлин. – Лечу, куда хочу-чу-чу! К ночи возвращается, а павлин опять: – Где ты была, родная сорока? – Куда душа желала, туда я и летала. Рассердился павлин. Еще затемно, пока сорокаспала, он слетел с ветки, спрятался за кустом акации. Утром, едва край неба побелел, сорока выскочила из гнезда, распахнула черную шубу со светлой оторочкой и полетела, сверкая зелеными перьями. Павлин, таясь от нее, пустился следом. Так прилетел он к жилью человека и увидал, что его нарядная жена опустилась на мусорную кучу и стала клевать отбросы. – Стыдись! – крикнул павлин. – Пристало ли жене зайсана клевать отбросы? Сейчас же лети домой! Но сорока даже не обернулась: клюет и клюет. Подлетел к ней павлин, стукнул клювом по голове: – Больше ты не жена мне! С тех пор сорока, роясь в отбросах, головой вертит и детей своих поучает: – Один раз клюнь, а пять раз оглянись – не то павлин прилетит, по голове стукнет. Крепко помнят зту науку сорочьи дети. Клюнут раз и обернутся, клюнут и вокруг поглядят – павлина они опасаются. Однако с перьями зелеными, что павлин подарил, не расстаются. – Это нам от павлина на память осталось. Мы, сороки, как-никак, а все же самому павлину родня. Мы не простого, мы княжеского рода!
- Жил горбатый медведь. Он был настоящий лентяй. Увидел однажды спелую шишку, и тут же у него заныло плечо, под мышкой колоть стало. — Как я, больной, на кедр влезу? Ходит вокруг. Через мелкие колоды шагает. Увидит колоду покрупней — и прямо по ней идет: ему лень шагнуть повыше. Вдруг: стук! — шишка сама упала медведю на темя. С темени к ногам. —Вот это ловко!—оказал медведь и посмотрел вверх, не упадет ли еще что?
- Жил один пытливый хлопец Андрей. Хотел он все знать. Куда ни глянет, что ни увидит, обо всем у людей расспрашивает, обо всем выведывает. Плывут по небу облака... Откуда они взялись? И куда плывут? Шумит за деревней река... Куда течет? Растет лес... Кто его посадил? Почему у птиц крылья. всюду вольно летают, а у человека нет крыльев? Люди отвечали ему, отвечали, да под конец видят, что и сами-то они не знают, что отвечать. - Ты, Андрей, хочешь быть всех мудрей, - стали люди над ним смеяться. - Да разве ж можно все знать?
- Один глупый паренек влюбился без памяти в девушку. Спрашивает он своего друга, как ему добиться, чтобы девушка его полюбила. Друг отвечает: — Очень просто! Иди в церковь и помолись святому Антонию. Пообещай ему свечу, если девушка тебя полюбит.
- Зимней порой вышел горностай на охоту. Под снег нырнул, вынырнул, на задние лапы встал, шею вытянул, прислушался, головой повертел, принюхался... И вдруг словно гора упала ему на спину. А горностай хоть ростом мал, да отважен. Обернулся, как вцепится зубами в гору – не мешай охоте! – А-а-а-а! – раздался крик, плач, стон, и с горностаевой спины свалился заяц.