Жил на свете один богатый граф. Как сыр в масле катался, законы своей страны ни во что не ставил. Все в округе должно было быть по его велению, по его хотению. Отправился однажды граф на прогулку и увидел на лесной опушке большой да красивый крестьянский дом. Приглянулся дом графу. Осмотрел он его со всех сторон и к двери подъезжает.
Вышел на крыльцо хозяин дома. Поздоровался с ним граф и спрашивает: — Эй, хозяин! Не хочешь ли дом продать? Я не поскуплюсь, за ценой не постою. Крестьянин, нисколько не раздумывая, ответил: — Нет, ваша милость, никакой купли-продажи у нас не выйдет! В усадьбе этой еще прадеды мои жили, хочется и мне здесь свои дни скоротать. Так что имение мое при мне останется. Граф ему говорит: — Даю сроку до завтра! Поразмысли как следует. Вскочил граф на коня и прочь ускакал. Крестьянин покачал головой и думает: «Ничего из этого дела у графа не выйдет». На другой день поутру, только еще заря занялась, прискакал граф к крестьянину. — Ну, каково твое последнее слово? А крестьянин отвечает: — Я, ваша милость, от слова своего не отступлюсь. При своей усадьбе останусь, вот и весь сказ! Разозлился граф и кричит: — Спрашиваю еще раз: отдашь усадьбу добром? Не отдашь — на себя пеняй! Все равно она мне достанется! Покачал крестьянин головой и говорит графу: — Я словами не бросаюсь; усадьбу свою не продам. Чуть не лопнул граф от ярости и ускакал прочь. Известное дело: богатый — что бык рогатый. Помчался граф прямо к сутягам-судейским, щедро их золотом одарил и велел тяжбу с крестьянином начать. Судейские-то знали, что богаче графа в округе человека нет. Стало быть, если они дело выиграют, золото на них дождем посыплется. Потому-то и посулили они графу крестьянина уговорить. А уж если не согласится добром усадьбу отдать, разорить его дотла. Послали судейские за крестьянином служителя. Пришел крестьянин в суд, а они его спрашивают: — Продашь усадьбу или нет? — Нет,— твердо отвечает крестьянин. Как ни уговаривали, на своем стоит. — Придется тебе с графом тяжбу вести! — обозлились судейские. — Ну что ж, тягаться так тягаться! — говорит крестьянин. Все крючкотворы-судейские на стороне графа были, а за крестьянина заступиться некому. Началась тут тяжба. Крестьянина то и дело в город таскают. Денег это ему стоило уйму, и увяз он по уши в долгах. Под конец судейские решили: крестьянина со двора согнать, усадьбу у него отобрать и графу ее отдать. Осталась у крестьянина всего сотня гульденов. Как объявили судейские приговор, стал он их корить и говорит: — Коли на земле справедливости никакой не осталось, то авось на небесах найдется! Рассмеялись господа судейские: — Справедливость и на земле и на небесах давным-давно умерла! Промолчал крестьянин, из суда вышел и прямехонько к пастору в церковь отправился. Как увидел пастор, что давний его знакомец крестьянин идет, он ему и говорит: — Здравствуй, Ганс! Навестить меня пришел? — Да,— ответил Ганс,— только дела у меня невеселые. Поведал он пастору свою историю и кончил ее так: — Всего-то у меня теперь сотня гульденов осталась, я их тебе отдаю. Столько у вас в городе платят, чтобы большой церковный колокол по умершему звонил. Вот тебе деньги, и давай звони скорее. Пусть колокол по Справедливости отзвонит, ведь она померла. Но, гляди, подольше звони! Взял пастор деньги, позвал служителя, поднялись они на колокольню, зазвонили в большой колокол. И звонили куда дольше обычного. Пошли тут в городе расспросы, пересуды: кто помер да по ком так долго колокол звонит. Но никто толком не знал. Собрался на площади народ, стал кричать: — Почему такой звон стоит? Нашлись люди добрые, поведали, какую несправедливость судейские учинили. Еще пуще начал народ кричать да графа к ответу требовать. Испугались граф с судейскими и вернули крестьянину его усадьбу.
- Туянчи-Осень траву поела, листья дерев жует. Старая, злая; нос - чисто гнилой сучок, лицо - прошлогодняя саранка. Клыки скалит. - Все пожру! Дрожат листья, жмутся - умирать никому не хочется. Ладно.
- В глубокую старину, уж и не помню, какой император в ту пору правил Поднебесной, жил на свете сильный, умный и пригожий юноша по прозванью Чжу-цзы. Ему уже давно сравнялось двадцать, а он все еще не был женат. - Что ж, - говорила ему мать, - императорские чиновники отняли все, что уродилось на клочке нашей тощей землицы. Кто же замуж за тебя пойдет, если мы себя прокормить не можем?
- Жил старик со старухой. Детей у них не было. Скучно им стало. Вот однажды муж говорит жене: – Послушай, жена! Нет у нас детей, некому нас ни радовать, ни забавлять. Ну, чем бы нам развлечься?
- В давние-предавние времена хвосты у зайцев были совсем не такие, как сейчас. У первого на земле зайца с зайчихой хвосты были красивые, длинные и пушистые. Они очень гордились ими, считали себя лучше всех других зверей и частенько выкидывали всякие штуки, чтобы посмеяться над ними. Но однажды из-за такой штуки потеряли зайцы свои красивые хвосты и остались с короткими, ни на что не похожими обрубками. Вот как это было.
- Что рассказать, о чем не говорить? Жила не жила в Хун-захе бедная старуха со своим единственным сыном. Ничего у них в хозяйстве не было, кроме красного бычка, которого они очень любили и вдоволь кормили свежей травой и сеном. Вскоре он вырос в красивого и смирного бугая. Однажды сын сказал:
Что Вы думаете о Сказке«Крестьянин, граф и колокол»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]