Служил в Дании солдат по имени Ларе: исполнял он королевские приказы ровно восемь лет, и настал срок ему с солдатчиной проститься. Рад был Ларе, что службе конец пришел: ведь кому служба - мать, а кому - мачеха. Неохота только с тощим кошельком домой возвращаться. Считали, прикидывали, а больше трех скиллингов" солдату в расчет никак не выходило.
Этакая малость за восемь лет службы! Спасибо, хоть отдали ему те скиллинги сразу. А то, бывало, покуда солдатские кровные денежки получишь, с ног собьешься. "Ладно, хоть так обошлось!" - подумал Ларе и отправился в путь. Веселый малый был солдат! Идет, палкой помахивает, песенки распевает. А навстречу ему старушонка убогая; горько-горько так плачет, на нужду свою жалуется. - Не подашь ли, служивый, скиллинг? - спрашивает старушонка. - Отчего не подать! - говорит солдат. - У меня и всего-то три скиллинга, а два ли, три ли - все одно. Нет денег - и это не деньги. Может, хоть тебе мой скиллинг пригодится. Немного погодя повстречалась ему другая старушка, да такая сгорбленная, что голова книзу клонится и лица никак не разглядеть; горько-горько так плачет, долю свою проклинает и молит слезно: - Не подашь ли, служивый, скиллинг? - Ладно, - говорит солдат. - У меня два скиллинга, а у тебя ни одного; коли дам тебе один, мы богатством сравняемся. Бери на здоровье! Отдал он ей половину своих денег и дальше пошел; легко у солдата на душе и легко в кармане. Идет, песенки распевает. Немного погодя повстречалась ему третья старушка; горько-горько так плачет, милостыню просит: - Не подашь ли, служивый, скиллинг? Усмехнулся солдат и отдал ей последний скиллинг. - На, бери! У меня всего-то один скиллинг; а есть он, нет ли - разница невелика. В кошельке у меня ветер гуляет, теперь уж никому помочь не смогу. Пошел солдат дальше - веселый-превеселый. И добра-то у него теперь осталось - только старая одежка, что на нем, да ранец за спиной. В ранце том рваная рубаха да пара дырявых носков. Правда, была у него еще пачка жевательного табака. Идет солдат, солнцу и теплу радуется, табак жует, палкой помахивает, песенки распевает, да так звонко, что отголоски далеко по холмам разносятся. Входит Ларе в лес и видит: сидит на камне старушонка, отдыхает, видно. А камень-то огромный-преогромный. - Садись, служивый, потолкуем, - говорит старушка. - Довелось нам с тобою и раньше трижды встречаться, да ты всякий раз так торопился, что мы и словечком с тобой не перемолвились. - А, так это ты все мои скиллинги выманила! Ну да на здоровье! Не зря они тебе достались. Пришлось небось побегать! Прыткая ты, что правда, то правда! А потолковать я с тобой не прочь! Чего тебе надо? Уселся Ларе на камень рядом со старушкой, посмотрела она на него и говорит: - Загадай три желания! Почесал солдат в затылке. - Что б такое загадать? Ну, это проще простого! Хочу я жить с людьми в мире и дружбе, без этого не быть человеку счастливым. А еще хочу, чтоб ранцу моему никогда износу не было -денег на новый мне все равно не раздобыть. - Загадай последнее желание! - сказала старушка. И Ларе загадал: - Пускай, чего ни пожелаю, мигом попадет в мой ранец, а захочу -пусть ранец снова пустой будет. - Сбудутся твои желания. Счастливого пути! - проговорила старушка и вдруг пропала, будто сквозь землю провалилась. "Куда она подевалась? - подумал солдат. - Ну, да не моего это ума дело!" Поднялся он и снова тронулся в путь, но, на беду, споткнулся о камень, на котором сидел вместе со старушкой. Рассердился Ларе, помянул черта и пожелал: "Ну-ка, камень, ступай ко мне в ранец!" А камень скок-поскок - и уж лежит в его ранце. Но был тот камень такой огромный да тяжелый, что потянул Ларса книзу. Опрокинулся солдат через голову и покатился по земле. Катится он, катится, синяки и шишки набивает! Натолкнулся, к счастью, на кряжистое дерево и остановился. Отдышался солдат -уф-уф! -и прищурил глаз. Смекнул наконец: "Старушка-то, видно, не зря болтала - дело, выходит, серьезное. Вот так здорово! Только я загадал, а камень уж в ранце лежит". Пожелал Ларе от камня избавиться, и камень - скок-поскок- выпрыгнул из ранца. Пошел солдат дальше, веселый-превеселый. Только вдруг у него под ложечкой засосало, проголодался служивый: уж очень долго шел он в тот день. Видит Ларе: стоит у дороги помещичья усадьба. И надумал он зайти туда хлеба ломоть попросить. Так и сделал. Заходит на поварню, а повариха как раз хлеб нарезает и маслом ломти намазывает. - Не найдется ли мне хлеба ломоть? - спрашивает солдат. - Найтись-то найдется, - говорит повариха, - да только в этом доме всякий кусок на счету. Несдобровать мне, коли даже самой малости недосчитаются. - Дом-то господский, а обиход, видать, сиротский! - сказал солдат. - Твоя правда! - говорит повариха. -А может, тебе к помещику зайти? Потолкуй с ним, глядишь - покормить велит! Бывают же чудеса на свете. Он у себя в горнице сидит. Как выйдешь за дверь, так иди все прямо. - Спасибо за совет! - поблагодарил повариху солдат и пошел к помещику. А тот как раз деньги свои считает. Видит солдат: стоит на столе глиняный горшок, из тех, что в Ютландии делают, и в нем полным-полно золотых дукатов, а на полу - сундук железный, и в нем далеров серебряных не счесть сколько! - Ну, какой за тобой должок? - спрашивает помещик. Он и не взглянул на солдата, думал, кто-то из издольщиков1 плату принес. - Ни долгов, ни денег у меня не водится. А вот велишь меня накормить - спасибо будет за мной,- говорит солдат. Помещик аж покраснел - не привык он, чтоб его о чем-нибудь за спасибо просили. Спасибо-то в карман не положишь и шубу из него не сошьешь! Замахал он на солдата руками, затопал ногами и кричит: - Вон со двора! Стал Ларе по стойке "смирно", сам себе скомандов "На-а-пра-во!" - повернулся и солдатским шагом марш марш со двора. Шел он, шел, а потом, ухмыльнувшись, говорит: - Ну-ка, золотые дукаты, прыг ко мне в ранец! Фь-ю-ю-ють! - и уже лежат в солдатском ранце золоты дукаты из ютландского горшка. "Так! - подумал солдат. - Не худо бы и серебром раз житься, золотом только хвастуны расплачиваются". - Ну-ка, серебряные далеры, прыг ко мне в ранец! Да столько, чтоб унести под силу было. Лишнего мне не надо! Фь-ю-ю-ють! - и уже лежат в солдатском ранце серебряные далеры из помещичьего сундука. Стал ранец тяжелый-претяжелый, а все равно полегче полной походной выкладки, к которой на службе привык солдат. Отправился Ларе дальше; идет, песенки распевает. Пришел он под вечер в небольшой городок, постучался в дверь самого что ни на есть богатого постоялого двора и попросил еды и питья. Стал Ларе за обе щеки ужин уписывать. А с ним за столом важные господа сидят. Вот и давай они над простым солдатом потешаться. Смешно им, как он на еду налегает. Поел солдат и стал карманы выворачивать: сначала один - пустой и рваный, потом другой. А там, кроме початой пачки табаку, хоть шаром покати. Тут уж господа со смеху животы надорвали. - И на старуху бывает проруха,- говорит один из них.- Знатный граф тоже, случается, дома деньги забывает, только жадность всегда при нем. А солдат будто и не слышит. Кладет он на стол ранец, раскрывает его и внутрь заглядывает. А господа еще пуще хохочут, за животы хватаются. Только хозяину не до смеха. Смотрит он на Ларса волком, боится - не заплатит ему солдат. А солдат будто и не видит его опасений. Достает он пригоршню дукатов, швыряет на стол и говорит: - Сдачи не надо! Вытаращили тут важные господа глаза, слова вымолвить не могут, точно им рты позатыкали. А хозяин заулыбался, Ларсу кланяется. Приказал он бутылку вина принести в награду за щедрость. - Не найдется ли у тебя горницы переночевать? - спрашивает Ларе. - Горницы все постояльцами заняты,- говорит хозяин,- одна только пустая стоит, да ночевать в ней нельзя. Кто там заночует, тут же ночью помирает. Я как стал хозяином, никого туда не пускаю, горница у меня на запоре. - Самая подходящая для меня квартира! - сказал солдат.- Прибери там хорошенько, стол накрой к ужину. Не забудь принести четыре бутылки вина и четыре свечи поставить да положи четыре колоды карт, а как все сделаешь- неси мне ключ от горницы. Мялся хозяин, мялся, а потом и говорит: - Мое дело остеречь, а коли ты, господин, все равно там ночевать хочешь, что ж, воля твоя! Пришло время спать ложиться. Отправился солдат в страшную горницу. Высыпал он из ранца на стол все золотые дукаты и серебряные далеры, зажег четыре свечи, открыл четыре бутылки вина к ужину, о котором позаботился хозяин, проверил четыре колоды карт. Положил Ларе ранец на пол, уселся за стол и ждет, что дальше будет. Немного погодя как затрещит в печке огонь, как печка подпрыгнет! Отскочила дверца, заколыхалось пламя - и вывалился на пол черный клубок. Разматывался тот клубок, разматывался, рос, рос, покуда не обернулся огромным черным чертом с рожками, хвостом и клыками. И страшен же был тот черт! Вместо ногтей у него - когти звериные. - Добро пожаловать, друг любезный! - спокойно и ласково говорит солдат.- Садись к столу да подкрепись маленько. Не успел он речь свою кончить, огонь опять как затрещит, печка как подпрыгнет! Отскочила дверца, заколыхалось пламя - и выкатился на пол другой черный клубок. Обернулся тот клубок таким же огромным черным чертом. А за ним и третий черт тут как тут.Кувыркаются на полу трое черных чертей. Солдат ласково со всеми тремя разговаривает, к столу просит и вином угощает. Наелись черти, напились. Ларе их спрашивает: - Не перекинуться ли нам в картишки? Завизжали черти от радости и давай с солдатом в карты играть. Играют они, играют, а сами потихоньку к солдату подбираются, когти в него запускают. - Эге! -говорит солдат. - Неплохо с дружком в картишки играть, да когти в него ни к чему запускать! А ну полезайте ко мне в ранец! Фью-ю-ють! - и уже сидят в солдатском ранце три черта. Как они там ни барахтались, как ни визжали, как ранец ни когтили - все зря. Ведь ранцу тому износу не было. - Сидите, покуда не выпущу! - приказал солдат. - Теперь и потолковать с вами можно. И время быстрее пройдет! Чего это вы сюда в горницу повадились? Что вам здесь надо? - Тут за печкой пивной котел с золотом стоит. Вот мы его и караулим, - сознались черти. - Всего-то и дела! Стоит из-за денег честных людей в страхе держать! - подивился солдат. Стали тут черти скулить: молят солдата на волю их выпустить. А Ларе и ухом не ведет. Скинул сапоги, улегся в постель и крепко заснул. Рано поутру пришел хозяин и заглянул в замочную скважину. Так и есть: лежит Ларе и, похоже, не дышит - видно, мертвый. Стал тут хозяин бить-колотить в дверь. Проснулся солдат, помянул черта и кричит: - Чего надо? За ночлег заплачено, а спать не дают! Убрался хозяин - рад-радешенек, хоть не очень ласково обошелся с ним Ларе. Солдат-то в живых остался! Вот счастье привалило! Нашелся неробкий человек - никакое колдовство ему не страшно! Выспался Ларе и пошел к хозяину. А тот уже его поджидает. Не терпится ему послушать, что да как! Но из солдата ничего не вытянешь. Сказал только, что спал, дескать, сладко, а теперь не худо бы позавтракать. Хозяин пред Ларсом травой стелется; чего только на стол не ставит - ешь сколько хочешь. Солдат ел-ел, все, что на столе было, съел и спрашивает: - Не найдется ли в городе двух дюжих парней? - Как не найтись! - отвечает хозяин. - Ну так зови их сюда, - говорит Ларе,-да гляди, чтоб были самые что ни на есть дюжие. Работенка их ждет нелегкая. - Какая такая работенка? - любопытствует хозяин. - Надо ранец мой к кузнецу стащить, пусть из него пыль повыколотит. Для этого дюжие парни и требуются, не всякому под силу такой ранец поднять. "Не иначе, рехнулся, - подумал хозяин.- А может, из него еще вчерашний хмель не выветрился?" Но перечить Ларсу не стал: платил солдат исправно, не скупясь. - Ладно,- обещает хозяин, - приведу тебе двух дюжих парней, останешься доволен. Послал он мальчишку в город, и тот привел двух здоровенных молодцов. Оглядел их Ларе и спрашивает: - Хотите по серебряному далеру на брата заработать? Стащите этот ранец к кузнецу, пусть из него пыль повыколотит. Переглянулись парни и думают: "Везет же нам! Шальные, видать, у него деньги. Работа-то пустяковая!" Взялись они за ранец, хотят поднять его, да не тут-то было. Еле-еле от пола оторвали! С охами и вздохами вытащили силачи ранец из дому. Идут, потом обливаются; покуда до кузницы добрели, семь раз останавливались дух перевести. Хозяин постоялого двора вместе с ними идет. Объясняет он кузнецу: остановился-де у него один денежный человек. И желает, чтоб кузнец пыль из его ранца выколотил. Человек этот то ли рехнулся, то ли под хмельком еще со вчерашнего, но перечить ему не стоит: платит он не скупясь. Подошел тут солдат и спрашивает: - Сколько за работу возьмешь? - Далера два-три,- отвечает кузнец. - Смотри, продешевишь,- говорит солдат.- За такую работу не меньше пяти далеров брать надо. Но уж чтоб выколочено было на совесть. - А как же иначе? За такие-то деньги! Пылинки в твоем ранце не останется,-обрадовался кузнец.-Только вот останется ли что от ранца под нашими молотами? - Уж это не твоя забота! Молотите, сил не жалейте! Два силача ранец на наковальню едва взвалили, а кузнец трех подмастерьев приставил пыль из него выколачивать. То-то было веселье! Такой потехи в здешних краях не видывали. Засучили рукава молодцы, поплевали на ладони - да как размахнутся, как ударят молотами по ранцу! Поднялся тут такой визг и вой, что у подмастерьев молоты из рук от страху попадали. Стоят, на ранец уставились, слова вымолвить не могут. - Не бойтесь,- говорит солдат,- это кожа у ранца усохла, вот он и скрипит, будто кто воет. Скоро вою конец придет. Опять взялись подмастерья за работу. Бьют, молотят-пот с них ручьями льет. Думали они поначалу, что от чертова ранца ничего не останется. Как бы не так! Молотили они, молотили, а ранец все такой же, как и был. Солдат одно твердит: - Сил не жалейте! Вы и половины дела не сделали! Пыли в ранце накопилось немало. Ведь по каким только дорогам я его не таскал, и на войне он со мной побывал. С трех смешливых подмастерьев семь потов сошло, обес силели они вконец и молоты из рук выпустили. Позвал куз нец трех новых молодцов. Взялись они со свежими силам за работу - и давай ранец молотами гвоздить. А он по-преж нему целехонек. "Видно, ранец этот тролль заколдо вал",- подумали они. Глядят - ранец железом окован. И надумали подмастерья железо молотом бить. И не такое им сгибать приходилось! Но и железо не поддается, хоть умри! Обессилели они и молоты выронили. А ранец лежит на наковальне все такой же, как был. - Хватит, пожалуй,- говорит солдат. Заплатил он кузнецу пять далеров, еще один дал в придачу и наказал силачам тащить ранец к реке. Притащили молодцы ранец к реке, открыл его Ларе, глядь - а в нем черной трухи полным-полно, и несет от той трухи серой. Это трех чертей кузнечные молоты в труху истерли. Высыпал солдат труху в реку, вздулись, почернели ее воды. Понеслась черная река на сотни миль к Северному морю. Влились черные воды в синее море, и поплыла по морю грязная пена. Минула неделя, очистились река и море, снова стали синими, прозрачными. А что было с солдатом? Воротился Ларе на постоялый двор вместе с хозяином и рассказал ему, что в страшной горнице за печкой котел с золотом спрятан. Отодвинули они печку от стенки, выломали кирпичи, а там, и вравду, пивной котел стоит. И набит он до самого верха золотом. Солдат, ясное дело, поделился с хозяином, отдал ему добрую половину. А хозяин на радостях, да еще за то, что Ларе всю округу от страха избавил, подарил ему сад. Построил солдат в том саду дом и зажил припеваючи. А как же иначе: был он человеком и добрым, и честным, и не робкого десятка. И еще: жил он с людьми в мире и дружбе - без этого человеку счастья не бывает.
- С того дня, как он остался без хвоста, Шакал не знал покоя. Страх не отпускал его ни днем ни ночью. Он понимал, сколь опасны угрозы Льва, и, не видя иного выхода, пошел за советом к древнему старцу. Тот выслушал его, обещал помочь и вручил росток фигового дерева. Шакал посадил росток в поле, и очень скоро выросло деревце, оно зазеленело, зацвело.
- Собрался как-то горожанин Муса навестить в деревне своих родственников. Вышел он из города и зашагал по проселочной дороге в горы. Светило солнце, благоухали травы, щебетали птички, и настроение у Мусы было хорошее. Он шел и громко пел. Вскоре дорога стала круто подниматься в горы. Сосны и ели росли здесь так плотно, что, несмотря на солнечный день, в чаще было сумеречно.
- Старик Ыдат со своей старухой живет. Они лисичку1 взрастили, которая потом от них ушла. Лисичка, чтобы охотиться, Подкаменную Тунгуску перешла, там на лабаз залезла и рыбу утащила. Иньгет сказал: — Лисичка ушла, рыбу утащила, старику Ыдату унесла.
- Давным-давно это было. По равнинам Внутренней Монголии протекала река-широкая, светлая, прозрачная. На западном её берегу тихо и мирно жила с матерью девушка необыкновенной красоты. Звали её Сола. А на восточном берегу реки жил богатый нойон (Нойон-князь, владелец скота и пастбищ) со своими слугами и приближёнными.
- Жил-был когда-то не царь-царевич, не король-королевич, не волшебник и не знахарь, а просто пахарь, простой мужичок, по прозвищу Бурачок. А смекалкой превосходил Бурачок всех царей на свете, перехитрить мог любого мудреца. Дошли вести о хитром Бурачке до одного пана. Решил он перехитрить Бурачка.
Что Вы думаете о Сказке«Солдатский ранец»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]