Жили старик со старухой, детей у них не было. Старуха старику говорит: — Как будем жить? Детей у нас нет. Старик из чума вышел, глины накопал, ногами ее размял, сделал семь глиняных чашек. Потом он их взял и в большой семиушный котел положил. Старик стал качать его. Качал-качал три дня, и у него руки отнялись.
— Старуха, качай ты! — сказал он. Старуха тоже три дня качала, на западную сторону котел чуть было не повернулся — старик подпер его железной подпоркой. На утреннюю зарю котел повернулся1 и оттуда семь мальчиков вышли. Этих мальчиков старик со старухой вскормили; они большие стали. Старший брат собрался пойти для них жен сватать. — Родители, — сказал он, — я пойду для братьев жен сватать. — Ты куда пойдешь невест сватать? — Я пойду к старухе Хосядам. — Ну ладно, иди! Он ушел вниз по течению реки к старухе Хосядам. Долго ли шел, шел. Когда мороз наступил, он к матери2 пришел. Старуха спросила: — Ты зачем пришел? — Я пришел свататься. — Что ж, разве на свете нет женщин, что пришел сюда сватать? У меня невест нет. А он стал сватать: — Больших женщин дай мне, больших женщин дай мне! Старуха за олатинами поискала, шесть мизгирей достала и ему отдала. Он их посадил за пазуху. Одного не хватает. Он еще стал сватать: — Больших женщин дай мне, больших женщин дай! Старуха заплакала. Плакала, плакала, вынула из-за олатины последнего маленького мизгиря и ему отдала. — Ну, теперь иди домой. В дороге, если будешь ночевать, ты их из-за пазухи не вынимай; утром дальше пойдешь — тоже не вынимай, пока домой не придешь. Когда домой придешь, ты их за олатинами посади и ложись спать. Он пошел обратно. Шел, шел и пел: «Смерти семь девок везу, смерти семь девок везу!» Он заночевал, из-за пазухи их не доставал. Утром дальше пошел, домой пришел, в свой чум к братьям. Они ему говорят: — Ну, что же ты нашел? Где твои женщины? — У меня женщин нет. Вечером, когда спать собрались, он тайком их из-за пазухи вынул, их всех за олатинами посадил и лег. Ночь прошла. Утром он тихонько из спального мешка вверх глянул — в чуме целых семь женщин сидят. Он своих братьев разбудил: — Ну вставайте! Вы вчера, когда я устал, спрашивали, говорили: «Где женщины?» Вот они, женщины, которых я принес, вот они! Братья обрадовались. Он встал, раздал им этих женщин, каждому брату по одной женщине. — Ну вот, теперь живите! Потом они большой чум сделали, и все семь братьев в этом чуме живут, живут. Сами они на охоту ходят. К ним, к этим женщинам, дотет стал ходить. Он приходит, вокруг чума ходит: — Женщины, выходите, женщины, выходите! — говорит. Женщины вышли, он их кровь через шею высосал, а потом ушел. Братья вечером домой пришли, видят — у их жен крови нет, они побледнели. Они их спрашивают: — Куда ваша кровь девалась? Вы ведь совсем побледнели! Женщины им не сказали, что дотет их кровь высосал. Потом они младшего брата дома оставили, чтобы женщин охранял, а сами в лес ушли. Днем дотет пришел, чум обошел, кричит: — Женщины, на улицу выходите! Младший брат женщинам сказал: — Вы на улицу не выходите! Женщины на улицу не выходят. Дотет на улице чум ломать стал, кричит: — Женщины, на улицу! Младший брат на улицу выскочил, рогатиной его рубил, рубил, рубил — большой палец ноги дотета убежал. Он хоть и погнался за ним, но не догнал. Палец в прорубь нырнул и такое слово ему сказал: — Завтра к вам семь человек из моего войска приедут. Вечером братья вернулись и спрашивают его: — Ну, что ты видел? — Я видел дотета, он через шею их кровь высасывает. Я выскочил с рогатиной, рубил, рубил его. Один палец его ноги убежал, я его не смог догнать, он в прорубь нырнул и такое слово сказал: «Завтра к вам войско придет!» Старший брат-кольтут говорит: — Завтра мы все дома будем дневать! Они переночевали. Утром поели, немного посидели, из проруби выскочили семь дотетов: у первого одна голова, у второго — две, у третьего — три, у четвертого — четыре, у пятого — пять голов, у шестого — шесть, у седьмого — семь. Братья на улицу вышли, драться стали, бороться стали. Младший брат-кольтут с одноглавым дотетом схватился бороться. Дотет его бросил, кольтут упал на землю и умер. Второй кольтут схватил дотета, бросил его, он упал на землю и умер. Двуглавый дотет схватился с кольтутом; дотет его бросил, он упал на землю и умер. Третий кольтут схватился с дотетом. Кольтут бросил его, дотет упал на землю и умер. Трехглавый дотет схватился с кольтутом. Дотет кольтута бросил, кольтут умер. Четвертый кольтут схватился с дотетом. Кольтут схватил его, дотет упал на землю и умер. Пятиглавый дотет схватился с кольтутом. Дотет кольтута бросил, кольтут на землю упал и умер. Пятый кольтут с дотетом схватился. Кольтут дотета схватил, дотет на землю упал, умер. Шестиглавый дотет схватился с кольтутом. Дотет кольтута бросил, кольтут упал и умер. Шестой кольтут с дотетом схватился. Кольтут дотета бросил, дотет упал, умер. Семиглавый дотет с кольтутом схватился, дотет бросил кольтута, кольтут упал и умер. Седьмой кольтут схватился с семиглавым дотетом, столько бились-бились, что у них сила сравнялась. Ни один другого не может побороть. Они бились-бились, и оба упали. У кольтута лыжа стояла, он ее пнул ногой, эту лыжу: — Ты, лыжа, покатись до двери дома моих родителей! Кольтут и семиглавый дотет оба упали и умерли. Лыжа покатилась к двери родителей. Старуха дверь хотела открыть, но дверь не открывается. Она старику сказала: — С дверью что-то случилось, дверь не открывается. Старик со старухой вдвоем дверь открыли, смотрят — одна лыжа кольтута, оказывается, к их двери прикатилась. Старик старухе говорит: — Наших детей-кольтутов кто-то убил. Давай мы эту лыжу обратно повернем, на нее сядем, она нас по своей дороге обратно потащит. Они повернули лыжу, сели на нее. Лыжа покатилась, по дороге побежала. Приехали к чуму, а их дети, кольтуты, ведь на самом деле умерли. Там и дотеты лежат мертвые. Старик со старухой стащили дотетов в одну кучу. Старик нарубил сухих дров и над дотетами костер развел. Потом они своих детей, кольтутов, в одну кучу собрали, в большой семиушный котел положили и качать стали. — Если кольтуты настоящей смертью мертвы, то пусть этот котел перевернется по направлению к западу, если же слабой смертью мертвы, то пусть он перевернется на сторону утренней зари! Они качают. Котел чуть было к западу не свернулся — старик подпер его палкой. Котел перевернулся на восточную сторону. Эти кольтуты ожили и родителям говорят: — Холодно! Как мы крепко спали. Кто нас разбудил? Старик со старухой им говорят: — Если бы не мы, то вас всех черви бы съели. Дотеты вас убили, вы без нас совсем бы пропали. Их жены в чуме с испуга в обморок упали. Старик этих жен в тот же большой семиушный котел положил и тоже качал их. — Вы, — сказал он, — слабо мертвые люди! Они перевернулись с котлом в направлении утренней зари. Женщины из чума выскочили. Потом старик со старухой этих женщин им отдали. — Теперь, — они говорят, — живите! Мы со старухой опять пойдем в свой чум, вы же живите в своем чуме! Старики на лыжу кольтута сели, лыжа понесла стариков в их чум. Когда они приехали туда, они эту лыжу повернули, и лыжа обратно покатилась к кольтуту. Старик со старухой, вероятно, до сих пор живут. Это сказки конец.
- У вороны был сын, которого она очень любила и берегла. — Слушай, сын мой, и запомни навсегда,— сказала как-то она вороненку.— Больше всего на свете бойся человека. Как только он нагнется за камнем — сразу улетай. Не дай бог, камень еще попадет в тебя.
Жили когда-то маленькие брат и сестра, у которых не было ни отца ни матери. Мальчика звали Полэн, а девочку Полина. Они никогда не разлучались и очень дружили. Всем, что у него было, Полэн всегда делился с Полиной, и Полина тоже всем, что у нее было, делилась с братом. Жили они совсем одни, и так и выросли вдвоем в доме, который оставил им отец.
- Задолго до того, как негр Джон Генри одолел в состязании паровой бур, по свету гуляла слава еще про одного негра Джона. Он был рабом на плантациях Юга. Другие негры, тоже рабы, прозвали его Большой Джон Освободитель. Отчаянный он был малый. Но не это главное. Куда бы Большой Джон ни пришел, что бы ни сделал, с ним неразлучен был смех. Ох и любил он шутить, и сочинять песенки, и рассказывать всякие небылицы.
- В семье А Саня было только два человека: он сам да жена. С утра до ночи работали супруги в поле, а жили очень бедно. Сегодня думали, как бы прожить завтрашний день; а назавтра сокрушались, что послезавтра есть будет нечего. И проходила их жизнь без единого радостного дня. Как-то перед Новым годом зашел А Сань к богатому соседу и видит, что семья его готовится к празднику: сладкие лепешки пекут, соевый сыр приготовляют, мясо жарят. Грустно стало А Саню. Вспомнил он, что у него дома даже горсти бобов нет. Печальный, вернулся он к себе и говорит жене:
- Существует китайская легенда о том, как Нефритовый император — повелитель небес — выбрал двенадцать животных. Каждое животное правит годом раз в двенадцать лет и обладает определенными качествами, влияющими на нашу жизнь. Двенадцать животных китайского календаряНефритовый император правил небесами и всем, что находилось на небесах, но он никогда не спускался на землю, поэтому его интересовал внешний вид всех земных существ. Однажды он вызвал своего главного советника.
Что Вы думаете о Сказке«Кольтут»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]