Один — Каськет, а другой — Тотаболь (это имена). — Беличью голову, голову, беличью голову, беличью голову, беличью голову, — Тотаболь плачет и просит. — Ты же сам съел, Тотаболь, хватит тебе плакать! Ты видишь, опять литысей мнoгo ходит, — говорит Каськет.
Вечером доотам пришла: — Хо, хо, хо, — каждый вечер он плачет, плачет! Они вскочили — один под олатину нырнул, а Тотаболь под очажную палку залез. Она зашла, глядит — никого нет! Она нашла поварешку, ее вверх подбросила. — Милая внучка, — сказала она, — расскажи мне, куда они ушли! А поварешка ответила: — Я жир котла Каськетов3 ела, тебе не скажу! Она взяла ее, побила и сломала. Она котел нашла и вверх дном его подбросила, чтобы он там упал, куда они ушли: — Скажи мне, где Каськеты! А котел ответил: — Я не скажу! Я ведь жирную рыбу варил и жир ел! Она его взяла, била, била, и котел сломался. Она клейницу нашла, подбросила ее вверх и сказала: — Милая внучка, расскажи мне! Она ее подбросила вверх, и клейница воткнулась у комеля олатины. Она тут стала копать и Каськета нашла; взяла его и в свои штаны засунула. Тогда она снова клейницу взяла и вверх подбросила — та у очажной палки воткнулась. Она там стала копать и Тотаболя нашла. Она его взяла и тоже в свои штаны засунула и домой ушла. Она домой пришла и крикнула: — Дочки, дочки! — по имени их зовет. — Я вам людей для игры принесла! В Тотаболя она обычную иглу воткнула, а в Каськета толстую иглу воткнула. Она сходила в лес, медведя убила, половину его сама съела, потом им кушанье приготовила. Каськету она жирное поставила. Сказала ему: — Каськет, Каськет, кушай, кушай, много кушай! Каськет Тотаболю говорит: — Ты много не ешь, а то доотам нас съест. Потом она опять ушла. Она ушла, а землянку на замок заперла. Каськет одной из дочерей говорит: — Дай мне сверло твоей матери! А она, Хинтыя, принесла ему это сверло. Каськет взял и каменный чум просверлил, дыру сделал и заткнул. Вечером доотам большого медведя добыла, половину его домой принесла. Потом она еду приготовила, сказала: — Каськет, ешь, ешь! А Каськет еду в рукав набил, а потом выбросил. Тотаболь же все-все съел. Потом они с Каськетом на улицу вышли, и Каськет Тотаболю сказал: — Много не ешь! Назавтра доотам опять ушла, одного медведя добыла. Она его домой принесла, еду приготовила; жирное мясо вынула, Каськету положила. Тотаболю тоже положила. — Тотаболь, ешь, ешь! Каськет делал вид, что ел, но потом через рукав еду вываливал, а Тотаболь все-все съедал. Доотам ушла, а Каськет дочерей перебил и сварил их. Он, Каськет, через ту дыру наружу вылез и каменный чум открыл. Потом он развесил мясо дочерей по дороге. Доотам домой возвращается — мясо висит. Она взяла его и проглотила. А висело-то мясо ее дочерей, оно висело! Она домой пришла, а там Тотаболь лежит. Он через дыру не смог выбраться наружу; Каськет было тянул его, тянул, пока у Тотаболя голова не оторвалась. Каськет голову Тотаболя в карман положил, а сам ушел, долго он шел. Доотам домой идет, она куски мяса нашла и проглотила их. — Ху, ху, ху, — сказала она, — там и мой кусок мяса! Ху, ху, ху, дочки, вы мою долю не потеряйте! Она думала, что ее дочери убили кого-то из них. Она погналась за Каськетом. Каськет оглянулся — идет доотам. Каськет сказал: — Роща с семью лиственницами пусть вырастет, пусть лиственницы вырастут! Встала роща в семь лиственниц — Каськет на дерево залез. Доотам к нему подошла: — Каськет, сюда спустись, я тебя не съем! — Я не спущусь! — Каськет ответил. — О, ты меня сама сруби! — Чем же я срублю? А он, Каськет, сказал: — Когда-то раньше ты стариков Ыдатов съела, ты их топоры выблюй! Она блевала, блевала, блевала — топор! Она начала рубить дерево. А Каськет сказал: — Мой отец когда-то зайца выкормил. Хоть бы он пришел! Немного погодя заяц прибежал: — Бабушка, ты чего рубишь? — Я Каськета хочу достать. — Бабушка, давай я рубить буду. Ты, бабушка, устала. Бабушка, ты ложись спать! Она ему топор отдала. Сама легла отдыхать. Заяц взял топор и вбил в дерево те щепки, которые доотам отрубила. — Бабушка, дерево упало, — закричал заяц и сам убежал. Доотам вскочила: — Зайчик, отдaй мой топор, отдай мой топор! — она кричит. — Каськет, спустись сюда к бабушке! — Ты сначала у комеля дерева ляг, рот палочкой растяни и глаза палочками расширь! Она легла. — Ты так лежи, а я к тебе соскочу! Сам он немного спустился и сидит. Мелкие камушки у него в кармане были, он ими глаза доотам засыпал. Та ну кататься! Он вниз соскочил, рогатиной рубанул ее, убил. Большой костер разложил, большой костер, и в костре ее сжег. Он обратно пошел, туда, где Тотаболь лежит. Пришел, в семиушный котел его положил, из кармана голову вынул, Тотаболю приставил и его в этом котле качал, качал. Тотаболь воскликнул: — Чу, кто меня разбудил? А Каськет ответил: — Доотам чуть было тебя не съела. Он ожил, и они пошли с Каськетом. Может быть, они и сейчас еще идут.
- У вороны был сын, которого она очень любила и берегла. — Слушай, сын мой, и запомни навсегда,— сказала как-то она вороненку.— Больше всего на свете бойся человека. Как только он нагнется за камнем — сразу улетай. Не дай бог, камень еще попадет в тебя.
- Собрался как-то горожанин Муса навестить в деревне своих родственников. Вышел он из города и зашагал по проселочной дороге в горы. Светило солнце, благоухали травы, щебетали птички, и настроение у Мусы было хорошее. Он шел и громко пел. Вскоре дорога стала круто подниматься в горы. Сосны и ели росли здесь так плотно, что, несмотря на солнечный день, в чаще было сумеречно.
- Было это давным-давно. Жил в то время на свете один владетельный князь. Однажды в сопровождении своих дворовых он охотился в горах. Долго ходили охотники по горным тропам, и досталась им богатая добыча: серны и косули. Пошли охотники в обратный путь, спустились на зеленую поляну.
- Бакальяо разъезжал по деревням, где он рассказывал сказки да продавал овощи и яйца, чтобы заработать на жизнь. Однажды, вернувшись домой после одной из таких поездок, он заметил на спине своей лошади под седлом потертость.
- Жил некогда старик с сыном и дочерью. Отец и сын плели корзины из бамбука, а девушка, приготовив обед и управившись по хозяйству, помогала им. Вся семья усердно трудилась целыми днями и даже по ночам. В то время еще не знали ни хлопка, из которого делают теплую одежду, ни светильников, горящих на масле. Одежду шили из шкур диких животных или из древесной коры, а свет и тепло давало лишь пламя костра.
Что Вы думаете о Сказке«Про Каськета и Тотаболя»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]