Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой; на том на бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел. В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья.
Я-то родом был меньшой, да разумом большой. Вот поехали люди землю пахать, а мы шесть братьев руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко. Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали, и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи. На другой год батюшка спрашивает: - Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять? Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке: - Посеем на печке, потому что земля та порожняя; все равно круглый год гуляет! Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа. Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку; вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать, как гречиху с печи собирать? А я — родом хоть меньшой, да разумом большой. - Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить. - Где же нам омет метать? - Как где? На печном столбе: место порожнее. Сметали большой омет. Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать, как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла: таково-то с гречихи у ней брюхо расперло! Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Вот как брюхо у кобылы-то опало, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Выпил винца, разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное. - Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное? - Продажное. Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил. Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать — будет десять верст; далеко; пожалуй, птица улетит. Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались! Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев вниз упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил! Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублев дичины сбывал. На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку: коли вдоль улицы пройдет, всю подолом заметет; малые ребятишки встречают, поленьями кидают. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.
- Давным-давно это было. По равнинам Внутренней Монголии протекала река-широкая, светлая, прозрачная. На западном её берегу тихо и мирно жила с матерью девушка необыкновенной красоты. Звали её Сола. А на восточном берегу реки жил богатый нойон (Нойон-князь, владелец скота и пастбищ) со своими слугами и приближёнными.
- Жил когда-то охотник, по имени Каурбей. У него было два сына – Мазлоу и Жакур. Когда мальчики подросли, он стал брать их на охоту, чтобы научить целиться и метко стрелять. Раз Мазлоу и Жакур попросили отца разрешить им пойти на охоту без него. Отец согласился.
У осы заболел сынок. Она пошла за советом к колдуну, тот ей сказал: – Попроси перышко у колибри, и твой сынок выздоровеет. Колибри дала свое перышко, и сынок осы выздоровел.
- Хорошие дни не забываются, добрые дела – вечно в памяти. В давние времена порхала по нашим лесам веселая синица, насвистывала свои песенки. Однажды в зимнюю пору навалилась беда: из черной тучи хлынул дождь. И не утихал девять дней. А на десятый день запощелкивал мороз, и вся земля покрылась толстой коркой льда. Животные копытами пробить его не могли, зубами не могли прогрызть. Ни одной травинки нельзя было достать. Весь скот погиб голодной смертью.
- Отправились однажды петух и курочка в лес за вкусными лесными орешками. По пути петух сказал: - Если мы найдем орех, то разделим его пополам. - Ну конечно же, - согласилась курочка.
Что Вы думаете о Сказке«Балагурная сказка»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]