Зимней порой вышел горностай на охоту. Под снег нырнул, вынырнул, на задние лапы встал, шею вытянул, прислушался, головой повертел, принюхался... И вдруг словно гора упала ему на спину. А горностай хоть ростом мал, да отважен. Обернулся, как вцепится зубами в гору – не мешай охоте! – А-а-а-а! – раздался крик, плач, стон, и с горностаевой спины свалился заяц.
Задняя лапа у зайца до кости прокушена, черная кровь на белый снег течет. Плачет заяц, рыдает: – О-о-о! Я от совы бежал, свою жизнь спасти хотел. Я нечаянно тебе на спину свалился, а ты меня укуси-и-ил... – Ой, заяц, простите! Пожалуйста, не сердитесь, я тоже нечаянно... Еще солнце не взошло, а горностай уже получил строгий указ: В мой аил на суд сейчас же явитесь! Старейшина здешнего леса, Темно-бурый медведь. Круглое сердце горностаево екнуло, тонкие косточки со страху гнутся... Ох и рад бы горностай не идти, да медведя ослушаться никак нельзя. Робко-робко вошел он в медвежье жилище. Медведь на почетном месте сидит, трубку курит, а рядом с хозяином, по правую сторону, – заяц. Он на костыль опирается, раненую лапу вперед выставил. Медведь пушистые ресницы поднял и красно-желтыми глазами на горностая взглянул: – Ты как смеешь кусаться? Горностай, будто немой, только губами шевелит. Сердцу в груди совсем тесно. – Я... я... охотился, – чуть слышно шепчет. – На кого охотился? – Хотел мышь поймать, ночную птицу подстеречь. – Да, мыши и птицы – твоя пища. А зайца зачем укусил? – Заяц первый меня обидел, он мне на спину свалился. Обернулся медведь к зайцу да как рявкнет: – Ты для чего это горностаю на спину прыгнул? Задрожал заяц, слезы из глаз водопадомхлещут: – Кланяюсь вам до земли, великий медведь, у горностая зимой спина, как снег, белая... Я его со спины не узнал... Ошибся... – Я тоже ошибся, – молвил горностай, – заяц зимой тоже весь белый, я его с лица не узнал! Долго молчал старик медведь. Перед ним жарко трещал большой костер, над огнем на железном треножнике стоял золотой котел с семью бронзовыми ушками. Этот свой любимый котел медведь никогда не чистил, боялся, что вместе с грязью счастье уйдет, и золотой котел был всегда ста слоями сажи, как бархатом, покрыт. Протянул медведь к котлу правую лапу, чуть дотронулся, а лапа уже черным-черна. Этой лапой медведь зайца слегка за уши потрепал, и вычернились у зайца кончики ушей. – Ну вот теперь ты, горностай, всегда узнаешь зайца по ушам. Горностай, радуясь, что дело так счастливо обошлось, кинулся бежать, да медведь его за хвост поймал. Вот и почернел у горностая кончик хвоста! – Теперь ты, заяц, всегда узнаешь горностая по хвосту. Говорят, с той поры и до наших дней заяц с горностаем не сталкиваются.
- Приехали двенадцать витязей к хану, хан их за стол усадил; и приглядывается, и выведывает, а никак угадать не может того молодца, что стрелу на семьдесят семь верст бросить сумел. — Ладно, сынок, теперь я за дело возьмусь, все, что надо, выведаю, То ли было, то ль не было, а где и было, неведомо, по-за семьюдесятью семью странами-государствами жил бедняк с тремя сыновьями, а уж бедны они были, как церковная мышь, черствой корке и той радовались, только редко им радоваться доводилось.
- Жил на свете один богатый граф. Как сыр в масле катался, законы своей страны ни во что не ставил. Все в округе должно было быть по его велению, по его хотению. Отправился однажды граф на прогулку и увидел на лесной опушке большой да красивый крестьянский дом. Приглянулся дом графу. Осмотрел он его со всех сторон и к двери подъезжает.
- В давние времена, в глубокой древности жил на голубом Алтае людоед Алмыс. Были у него длинные чёрные усы, перекинутые за плечи, как вожжи. Борода у Алмыса была до колен. Глаза — налиты кровью. Во рту — большие острые зубы. На пальцах — острые когти. Всё тело покрыто густой шерстью. Был этот Алмыс свирепый, кровожадный, беспощадный. Нападал он в лесу на охотников, нападал в аилах на женщин, не щадил он стариков, не щадил и маленьких детей.
- Однажды домашняя мышь где-то повстречалась с лесной мышью. Поздоровались они, познакомились. Домашняя мышь спросила лесную, как она поживает и чем кормится. — У меня всего вдоволь,— ответила лесная мышь,— У нас в лесу пищи сколько хочешь, только собирай! Живу я в дупле. А под корнями я себе вырыла кладовую и храню в ней припасы на зиму.
- Однажды человек по имени Зова взял мешок и пошел на работу. Шел он, и вдруг ему послышалось, будто где-то рядом плачет ребенок. Зова остановился, прислушался и пошел туда, откуда доносился плач, а когда пришел, то увидел, что это плачет крокодил под кустом черной смородины у края дороги.
Что Вы думаете о Сказке«Медведь-судья»? ↓
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]